В этот раз в Ла Скала давали "Отелло". В целом, музыка Верди не была противна Алоизу, но вот конкретно это его произведение он ненавидел со страшной силой. И больше всего ненавидел, когда приходится не наслаждаться музыкой и игрой актеров, а сидеть в ложе, где большое количество высокородных аристократов шушукались о своих делах под видом светских разговоров. Кроме всего прочего, в последний момент его отец передумал идти, и отправил с приехавшей из Ирландии тетушкой водителя - и сына. Мол, у него важные дела, а там будут дети, да и тетушка будет рада пообщаться с племянником, и нужно, чтобы кто-то из д'Эсте присутствовал, приглашения рассылались заранее... На самом деле, все причины были придуманы на ходу экономкой, постаравшейся смягчить для молодого господина ситуацию. Она же получила сухое распоряжение отправить гостью и Алоиза в театр. Приехавшая гостья герцогу очень удачно подвернулась, чтобы не пришлось выдумывать других причин не идти, хотя билеты были присланы для обоих, и отца, и сына.
Мальчик поерзал в кресле, и вздохнул. Он сидел во втором ряду, справа от него тетушка кокетливо общалась с пожилым представительным французом, а к сидящей слева от него девушке подобрался ее парень, и они мало внимания обращали на оперу и окружающих, занятые друг другом. Вот это и были те самые "дети", о которых ему говорили, с которыми нужно было находить общий язык и устанавливать полезные связи.                   
"А ну и ладно", - подумал итальянец, тихонько сказал тетушке, что ему нужно выйти. Улучил момент между ариями, и протиснулся мимо парочки, мимоходом извинившись. И незаметно выскользнул из ложи. И только после того, как услужливый капельдинер закрыл за ним дверь, и все стихло, мальчик вздохнул спокойно. Не зная, чем заняться, дошел до туалета, умылся, постоял там, и медленно, нога за ногу, поплелся обратно.           
"И это ведь только начало!" - уныло размышлял он на ходу. - "А еще до конца досидеть, а потом если тетушка Катриона захочет остаться на банкет, который устраивает этот... рассылавший приглашения, то придется и мне оставаться.. И отец не смог придти... Вот с ним бы я остался..."           
От этих мыслей у Алоиза предательски задрожали губы, и он остановился, и протер кулаками еще сухие глаза, собираясь с мыслями. Не смог - значит, важные дела. И нечего тут раскисать. Собравшись с мыслями, он привычным движением откинул челку назад, и решительно направился по коридору к ложе. И только шагов через десять он с удивлением понял, что коридор - не тот. Вернувшись до первого поворота, мальчик снова не узнал местность. Ему и в голову не приходило, что нужно быть настолько внимательным в более-менее знакомом театре.               
Мысленно махнув рукой на первый акт, мальчик пошел прямо, в надежде встретить кого-нибудь, и спросить, где он находится, как следовало бы поступить приличному мальчику. А в глубине души неприкрыто радуясь возможности посмотреть поближе театр вместо скучной и уже виденной оперы.

Отредактировано Алоиз (2011-05-11 16:21:21)

Алоиз наконец услышал голоса, и радостно направился на них. Правда, чем ближе он подходил, тем меньше была вероятность того, что он встретит кого-нибудь взрослого, вменяемого, и серьезного. И... это, пожалуй, было хорошо. Меньше всего на свете Алоизу после этой недолгой прогулки хотелось возвращаться в ложу, а если бы иностранные гости оказались взрослыми - непременно бы пришлось.
Что это иностранные гости он не сразу сообразил, сначала ориентировался больше по интонациям, да по тому, что голоса звучали не чопорно и не взросло, и думал, что не разбирает из-за расстояния. И только потом, когда голоса за поворотом уже замолчали, до мальчика дошло, что они говорили не на итальянском, вот он и не сообразил сразу.
Решительно изменив свои планы, и завернув вместо того, чтобы просто пройти дальше прямо, как и собирался, Алоиз увидел крайне занятную пару: ухоженную аккуратную барышню и ее расхристанного спутника, при взгляде на которого ему немедленно захотелось стянуть галстук и спрятать в карман. И несколько пуговиц на воротнике расстегнуть. Дух свободы оказался заразителен. К тому же, расстегнутый ворот - это было именно тем, чего ему не хватало для счастья после того, как выходя "руки помыть" он ненавязчиво оставил свой пиджак занимать ему место.
Еще несколько шагов Алоиз прошел с видом, как будто ему именно в эту сторону и надо, а потом остановился, и удивленно выдал:
- Ой! А я вас видел!
И только сказав, спохватился, и перешел с родного языка на понятный, сразу начав изъясняться куда менее живо. Не так много практики у него было, чтобы говорить не на чистопородно-вежливом.
- Я видел вас до начала представления. Я не ошибусь, если предположу, что вы - дети маркиза Блэкпула?

Габриэль наблюдала за оперой сверху, стоя на лесах под крышей. Она всегда пряталась за декорациями во время маминых выступлений, и ловила каждое ее движение. Ее мать, София Варгас, испанская Etoile, исполняла роль Дездемоны, но сейчас ее не было на сцене, во втором акте она не появляется. Габриэль была на каждой репетиции и знала оперу наизусть, она могла бы спеть любую арию и занять место любого из исполнителей, если бы не ее юный возраст. Звучала Credo in un Dio crudel, а это значило, что акт подходит к концу. Скоро декорации должны будут сменить, а Габриэль придется спуститься. Она уже выбрала себе местечко в ложе над бельэтажем, где проведет третий акт, осталось только пробраться туда во время перерыва. Это не составляло для девушки труда – она знала все внутренние переходы театра, даже те, что были предназначены только для членов труппы. В особенности те.
Раздался всплеск аплодисментов, занавес чинно потянулся вдоль сцены, скрывая замерших Отелло и Яго в изысканных костюмах, каждый из который надевался на время в сто раз меньшее, чем было потрачено на его пошив на фабрике Ансалдо. Но ведь дело не в этом, все дело в пышности, роскоши, блеске –  впечатлении, которое Ла Скала продолжает производить даже на самых избалованных зрителей уже более двухсот лет. Габриэль тоже мечтала войти в историю самого знаменитого в мире театра, и, несомненно, вошла бы, если бы жила в другом веке. Но она жила в мире, где материальное значительно опережало духовное по всех показателям, и потому ее мечты так и оставались где-то на заоблачном уровне. Сама же девушка, имея все данные для творческой карьеры, училась в Королевской Академии Изящных Искусств Сан Фернандо на факультете живописи. Она поступила туда по настоянию отца, давно приметившего в ней исключительный дар художника. Но сердцем и душой она была здесь, в Ла Скала.
Третий акт «Отелло» должен был вот-вот начаться, но девушка не торопилась, она получала больше удовольствия просто гуляя по закромам театра, впитывая его уникальную атмосферу, чем глядя на сцену, за исключением моментов, когда выступала ее мать. Поднявшись по узкой деревянной лестнице, Габриэль оказалась в одном из многочисленных коридоров, и теперь направлялась к выходу к ложе, о котором знали не многие. Члены новой труппы не переставали удивляться, как девушке удается запоминать все эти повороты о ответвления, для самой же Габриэль ничего удивительного здесь не было, ведь она провела немало часов, просто изучая внутреннее пространство театра, скрытое от любопытных глаз. Здесь было легко потеряться, и девушка часто встречала заблудившихся зрителей, просто из чистого любопытства свернувших «не туда». Поэтому, услышав звуки разговора, доносившиеся оттуда, откуда их слышаться не должно, она ускорила шаг, чтобы не дать заблудившимся опоздать на третий акт. Однако, свернув в очередное ответвление, Габриэль встретила молодых людей, и вовсе никуда не торопившихся, хотя на лице девушки она увидела какое-то отчаянное выражение.
- Заблудшие души, - улыбнулась девушка. Она начала по-английски: это был самый беспроигрышный вариант, хотя знала этот язык она не очень хорошо и говорила с сильным испанских акцентом, от которого считала практически невозможным избавиться. – Вам какая ложа нужна? – спросила она, хотя уже предугадывала ответ. Габриэль повидала немало зрителей, и всегда могла почти с полной уверенностью сказать, к какому слою они относятся. Теперь же внутреннее чутье подсказывало ей, что молодым людям нужен один из верхних ярусов, а, быть может, и бельэтаж.